Две жизни Николь - Страница 28

Во время долгого перелета она, закутавшись в плед, глядя в иллюминатор, наблюдала, как радостное солнце преследовало «боинг». Оно гналось за лайнером, словно специально освещало ему путь. И Николь пришла в голову мысль, что эта яркая звезда указывает на то, что в ее жизни будет еще светлый день. Бесконечная темнота однажды должна рассеяться.

Главное — терпение.

После долгих и утомительных часов перелета Николь приземлилась в Поднебесной. Она впервые прилетела в эту страну, но ее ничто не интересовало здесь, кроме одного: из Пекина ей Необходимо было добраться до провинции Сычуань в город Чэнду, а оттуда до Лхасы — столицы Тибета. Для этого она уже на месте за сто долларов приобрела специальное разрешение на въезд в Тибетский автономный округ.

Но самолет в Чэнду летел только на следующий день, и Николь, купив билет, сняла одноместный номер в гостинице неподалеку от аэропорта. Спать хотелось ужасно. Она приняла душ и мгновенно уснула.

Ей снилась ее дочь Мэри, которая входила в дверь их виллы, держа за руку симпатичного мальчугана лет двух-трех. Николь стояла в холле. Мэри, увидев мать, радостно подбежала к ней и обняла. Так они и стояли, обнявшись. Николь чувствовала огромную радость от встречи. Она так соскучилась! Происходило все словно наяву. Николь прикасалась к Мэри, ощущая ее мягкие волосы и теплоту ее рук. И счастье переполняло ее. Она уже давно не была такой счастливой. Вдруг Николь услышала плач ребенка и обернулась — это плакал мальчик, который был с Мэри.

— Малыш, кто тебя обидел? Почему ты плачешь? — спросила Николь, присаживаясь перед мальчиком на корточки.

— Ты моя мама, — сказал он, и слезы у него мгновенно высохли.

Николь растерялась, оглянулась, чтобы спросить у дочери, чей это мальчик. Но ее уже не было. Николь Энвар осталась наедине с мальчиком.

— Ты моя мама, — повторил ребенок, и тут Николь очнулась от сна.

Какой странный сон, подумала она, не открывая глаз. Она медленно просыпалась, желая вспомнить лицо ребенка. Но, увы, как только сон ушел, следом за ним медленно растворилось и оно. Лицо Мэри она помнила хорошо, а вот лицо мальчика…

Сегодня Николь предстоял еще один перелет. Она, не вставая с кровати, взглянула на часы. Еще оставалось около трех часов свободного времени. Она медленно встала и долго принимала душ, наслаждаясь теплотой воды. Не спеша оделась и спустилась в небольшой ресторан при гостинице, чтобы перекусить. Потом позвонила Сэйри, сообщила, что долетела нормально.

С тех пор как Николь уехала из дома, ее не покидало состояние тревоги. В кармане ее куртки лежало письмо к ламе одного из монастырей с адресом, которое дала ей Ли Циннчжао.

И больше ничего.

Что ее ждет впереди, было неизвестно, и эта неизвестность немного пугала. Единственное, что заставляло Николь не пасовать перед трудностями, так это желание вернуть себя в нормальную жизнь.

В самолете до Чэнду, помимо китайцев и тибетцев, летело много туристов из разных стран. Они все между собой знакомились и весело переговаривались. Николь сидела молча.

Изредка на нее кидали любопытные взгляды, но никто не пытался с ней заговорить. Видимо, мой вид их отпугивает, горестно усмехнулась она.

Без приключений долетев до Чэнду, она на месте за сто пятьдесят долларов купила билет на самолет до Лхасы. Пройдя регистрацию, заплатив немалый портовый сбор, села в огромный самолет «А-300» китайской авиакомпании. Ее место оказалось по левому борту возле окна. Самолет грузно заурчал, разбежался, дрогнул всем телом и, несмотря на свой тяжелый вес, легко поднялся в воздух. Перелет длился около трех часов, Николь от нечего делать смотрела в давно не мытое стекло иллюминатора и любовалась пиком Эвереста.

Она летела в чудесное и одновременное страшноватое место.

На «крышу мира».

Столица Тибета находилась на высоте почти двенадцати футов над уровнем моря, поэтому слой воздуха тут был ощутимо тоньше и ультрафиолет практически не задерживал. В аэропорту Лхасы Николь впервые столкнулась с кислородным голоданием. Воздух был настолько разрежен, что началось обезвоживание организма. Губы у нее моментально высохли и треснули. Миссис Энвар почувствовала, что у нее кружится голова и она вот-вот упадет в обморок.

Она еле доплелась до автобуса, купила большую пластиковую бутылку с водой и тут же присосалась к горлышку. Ей стало легче. И только тогда она осмотрелась вокруг. Лица местного населения были просто-таки сожжены нещадными ультрафиолетовыми лучами. И она, боясь солнечных ожогов, прикрыла себя легкой накидкой, оставив открытыми только лицо и ладони, предварительно смазав их кремом от загара.

Больше двух часов она тряслась по нежилой местности вместе с остальными людьми, в автобусе, который доставил ее из аэропорта в столицу Тибета.

Лхаса потрясла ее своим древним видом, бедностью и грязью. Самих тибетцев она сразу разделила на два вида — коренастые и скуластые, монголоидного типа, похожие на китайцев. И высокие… Только вот на кого похожи эти высокие, она так и не поняла. Скорее всего, сами на себя. Практически все тибетцы ходили либо с бритыми головами, либо стриглись по-особому. Для Николь все это было необычно.

Она отделилась от туристической группы, с которой приехала. У нее был свой маршрут. Она проделала столь долгий путь не для того, чтобы развлекаться. Но чтобы добраться до монастыря, ей нужен был проводник. Его она по совету сестры Сэйри собиралась найти среди паломников. Но пока решила устроиться в гостинице.

Гостиница называлась «Сноулэндс» и представляла собой убогое здание. В ее родном Лос-Анджелесе таких не было. Внутри было еще хуже. Туалет был один на весь этаж. Душ с горячей водой находился во внутреннем дворе. Это было ветхое строение, продуваемое со всех сторон. Тут же постояльцы стирали вещи и сушили их прямо на улице на веревках. В номере, который сняла Николь, стоял старый разбитый телевизор, кровать и стол, на котором стоял термос с бесплатным кипятком.